Отрывок рассказа Виктора Драгунского "Девочка на шаре"

Ярлыки:
Отрывки

...Я так ждал следующего воскресенья, что даже не помню, как прожил еще одну неделю. И папа сдержал свое слово: он пошел со мной в цирк и купил билеты во второй ряд, и я радовался, что мы так близко сидим, и представление началось, и я начал ждать, когда появится девочка на шаре. Но человек, который объявляет, все время объявлял разных других артистов, и они выходили и выступали по-всякому, но девочка все не появлялась. А я прямо дрожал от нетерпения, мне очень хотелось, чтобы папа увидел, какая она необыкновенная в своем серебряном костюме с воздушным плащом и как она ловко бегает по голубому шару. И каждый раз, когда выходил объявляющий, я шептал папе:
- Сейчас он объявит ее!
Но он, как назло, объявлял кого-нибудь другого, и у меня даже ненависть к нему появилась, и я все время говорил папе:
- Да ну его! Это ерунда на постном масле! Это не то!
А папа говорил, не глядя на меня:
- Не мешай, пожалуйста. Это очень интересно! Самое то!
Я подумал, что папа, видно, плохо разбирается в цирке, раз это ему интересно. Посмотрим, что он запоет, когда увидит девочку на шаре. Небось подскочит на своем стуле на два метра в высоту...
Но тут вышел объявляющий и своим глухонемым голосом крикнул:
- Ант-рра-кт!
Я просто ушам своим не поверил! Антракт? А почему? Ведь во втором отделении будут только львы! А где же моя девочка на шаре? Где она? Почему она не выступает? Может быть, она заболела? Может быть, она упала и у нее сотрясение мозга?
Я сказал:
- Папа, пойдем скорей, узнаем, где же девочка на шаре!
Папа ответил:
- Да, да! А где же твоя эквилибристка? Что-то не видать! Пойдем-ка купим программку!..
Он был веселый и довольный. Он огляделся вокруг, засмеялся и сказал:
- Ах, люблю... Люблю я цирк! Самый запах этот... Голову кружит...
И мы пошли в коридор. Там толклось много народу, и продавались конфеты и вафли, и на стенках висели фотографии разных тигриных морд, и мы побродили немного и нашли наконец контролершу с программками. Папа купил у нее одну и стал просматривать. А я не выдержал и спросил у контролерши:
- Скажите, пожалуйста, а когда будет выступать девочка на шаре?
- Какая девочка?
Папа сказал:
- В программе указана эквилибристка на шаре Т. Воронцова. Где она?
Я стоял и молчал. Контролерша сказала:
- Ах, вы про Танечку Воронцову? Уехала она. Уехала. Что ж вы поздно хватились?
Я стоял и молчал.
Папа сказал:
- Мы уже две недели не знаем покоя. Хотим посмотреть эквилибристку Т. Воронцову, а ее нет.
Контролерша сказала:
- Да она уехала... Вместе с родителями... Родители у нее "Бронзовые люди - Два-Яворс". Может, слыхали? Очень жаль. Вчера только уехали.
Я сказал:
- Вот видишь, папа...
- Я не знал, что она уедет. Как жалко... Ох ты боже мой!.. Ну что ж... Ничего не поделаешь...
Я спросил у контролерши:
- Это, значит, точно?
Она сказала:
- Точно.
Я сказал:
- А куда, неизвестно?
Она сказала:
- Во Владивосток.
Вон куда. Далеко. Владивосток. Я знаю, он помещается в самом конце карты, от Москвы направо.
Я сказал:
- Какая даль.
Контролерша вдруг заторопилась:
- Ну идите, идите на места, уже гасят свет! Папа подхватил:
- Пошли, Дениска! Сейчас будут львы! Косматые, рычат - ужас! Бежим смотреть!
Я сказал:
- Пойдем домой, папа.
Он сказал:
- Вот так раз...
Контролерша засмеялась. Но мы подошли к гардеробу, и я протянул номер, и мы оделись и вышли из цирка. Мы пошли по бульвару и шли так довольно долго, потом я сказал:
- Владивосток - это на самом конце карты. Туда, если поездом, целый месяц проедешь...
Папа молчал. Ему, видно, было не до меня. Мы прошли еще немного, и я вдруг вспомнил про самолеты и сказал:
- А на "ТУ-104" за три часа - и там!
Но папа все равно не ответил. Он крепко держал меня за руку. Когда мы вышли на улицу Горького, он сказал:
- Зайдем в кафе-мороженое. Смутузим по две порции, а?
Я сказал:
- Не хочется что-то, папа.
- Там подают воду, называется "Кахетинская". Нигде в мире не пил лучшей воды.
Я сказал:
- Не хочется, папа.
Он не стал меня уговаривать. Он прибавил шагу и крепко сжал мою руку. Мне стало даже больно. Он шел очень быстро, и я еле-еле поспевал за ним. Отчего он шел так быстро? Почему он не разговаривал со мной? Мне захотелось на него взглянуть. Я поднял голову. У него было очень серьезное и грустное лицо.